Это конечно сложно отнести к Рэдволлу, но все равно выложу...

Песнь о Элоне

   Всадница отрешенно взирала на развернувшуюся перед ней картину: зеленый цветущий луг, дети, плетущие венки, матери, по пятам следующие за своими непослушными чадами… Но что это за место? Ответ был так близок, и в то же время так недосягаем… И куда она едет? На этот раз память сжалилась над странной девушкой и взгляд скользнул по виднеющемуся вдали особняку… Она знала, то должна быть там еще до заката, ибо новое задание слишком нетерпеливо, чтобы ждать Вечность….
   «Новое»? Так значит оно не одно, значит были и «старые»? Ответ вновь, словно насмехаясь, проскользнул сквозь пальцы. Зато появилось внезапное ощущение доброй славы за спиной, славы героини которой менестрели посвящают свои баллады, а всемогущие короли с восхищением произносят её имя…
   А обычные люди кланяясь отступали перед ней. Для них молодая всадница была равна самим Богам.
   Маленькая гнедая лошадка быстро трусила к особняку – уж она-то не даст своей госпоже опоздать!
    Солнце упорно пыталось достичь зенита и девушка с завистью сощурила на него карие глаза. Она подумала, что в отличии от нее, попытки светила, год от года восходящего над этой плодородной землёй, не были тщетны.
   Но память вновь дала её поблажку…
   Много лет она странствует по этой стране, много лет побеждает врагов простых смертных: колдуний и чудовищ, вервольфов и чернокнижников. И много лет соревнуется со своим главным соперником – лордом Энгином. С таким же  рыцарем, как и она, с таким же почетом принимаемым у самых богатых вельмож и с таким же прозвищем – Последняя Надежда…
   Девушка улыбнулась – теперь она знает своё новое имя. Хотя вряд ли это ей сильно поможет, но все-таки лучше чем Никто из Ниоткуда.
   Маленькая гнедая лошадка быстро трусила к особняку. И вот что странно, а свою мохноногую спутницу Надежда вспомнила сразу.
   Её звали Элона.
Особняк быстро приближался. Это было низкое двухэтажное строение из красного песчаника.
Элона, низко опустив ушастую головку вошла во двор. Никого. Только стук копыт, да журчание воды в фонтане. Даже птицы не поют. На всякий случай Надежда проверила легко ли вынимается меч – старая привычка.
Стоп, а у неё есть привычки?
Элона неторопливо приближалась к массивным дверям из старого дуба.
Клёк – клёк, клёк – клёк, стучали копыта.
Воительница спешилась, стараясь не терять самообладания и в тоже время не особенно отдаляться от своей гнедой спутницы. Сложная задача, если страх плавно затапливает душу, а в голову уже лезут всевозможные предчувствия.
Никого.
- Эй, кому тут можно оставить верного скакуна?
Молчание. Что ж, этим господам есть чем гордиться – так её еще ни где не встречали.
«А дело приобретает неожиданный оборот!» -  Последняя Надежда выпустила поводья, ведь Элона все равно дождется своей хозяйки, и направилась к дверям.
«Если моё новое задание заключается в поиске попрятавшихся хозяев, то кто не спрятался, я не виновата!»
   Девушка решительно распахнула незапертые двери, отозвавшиеся противным скрипом, и вошла внутрь
***

   Маленькая гнедая лошадка понуро стояла у входа. Ох, и мрачные же мысли теснились в её мохнатой головке…

***

   Последняя Надежда стояла в длинном холе, больше напоминавшем старый чердак, где уже не одно столетие хранятся ненужные вещи. Чего тут только не было! Общипанные чучела грифов, ржавые клинки, на которых уже с трудом различались клейма великих мастеров, гербы Дома, покрытые слоем многовековой пыли – это лишь малая часть того, что успел выхватить наметанный взгляд девушки. Но сейчас её внимание всецело занимал противоположный конец зала, а точнее кучка столпившихся там людей.
   К ней бросились сразу несколько человек.
- Высокородная госпожа, простите нас за оказанный прием, но мы так боялись, что вы не приедете…
- Что решили дать мне возможность самостоятельно осмотреть окрестности? – не зло закончила Надежда. Входя в этот мрачный дом она естественно заготовила несколько приветствий, которыми отблагодарит хозяев за столь радушный прием. Теперь же все они, включая и мысль «Ну держитесь, оригиналы!», казались постыдными.
   Человек, в котором она безошибочно признала графа Винега, совсем смутился.
   Глядя на сникших господ, надежда мысленно пообещала богам прикусить свой острый язык, а постояв в наступившей тишине несколько долгих мгновений, и поняв, что ждет невозможного, девушка попыталась вернуть «беседе» хоть какое-то русло:
- Так зачем моя помощь понадобилась в столь живописном месте?
Похоронный наигранный смех и траурные улыбки. Смущенные взгляды.
- Это, как вы сказали «живописное место», с наступлением темноты превращается в ад для всех живых, прекрасная леди.
«Да неужели?» - чуть было не осведомилась девушка, вспомнив людей на лугу, но вовремя припомнила свое обещание Высшим Силам. Граф Винег удостоился лишь недоумевающего взгляда. А как еще по-вашему высокородная госпожа, родом из соседнего крестьянского селения должна отвечать боготворящему ее смертному?
    Правильно истолковав ее немой вопрос, граф начал свой рассказ:
- Это началось пять недель назад. Сначала стали пропадать люди, преимущественно дети. Затем охотники начали находить на земле огромные волчьи следы, а всего неделю назад, объезжая свои владения, я нос к носу столкнулся с Белым Оборотнем. Сами понимаете, что встреча оказалась более чем неожиданной, так как именно в этот момент я говорил жителям деревни, что эти события не взаимосвязаны. Но связь оказалась большой, белой и пушистой.
   Все взгляды застыли на охотнице в ожидании ее слова. Она молчала.
   Белый Оборотень! Какой демон направил ее в это захолустье? Разве эти люди заслужили ее помощи? Да есть еще тысячи, готовых прослезиться от восторга, лишь увидев на горизонте маленькую несолидную Элону!
   Кстати, как там поживает ее «верный скакун»?
- Моя лошадь устала и ей должны оказать соответствующий прием, если вы хотите избавиться от Оборотня.
   О Боги! Что она такое говорит?! Еще не поздно взять малышку под узды и никогда даже не смотреть в эту сторону! До двери всего пол зала!
   Но было поздно – люди заулыбались, стали переглядываться между собой. В зале словно стало немного светлее.
   Всего пол зала! Ну же!
   Девушка ясно увидела перед собой две чаши весов. На одной – свобода, ветер в ветвях деревьев, быстротечное время молодости. На одной – вечная мгла и возможно даже смерть.
   А главное – Белый Оборотень – самая живучая и ненасытная из всех тварей, порожденных Проклятым лесом!
- … если вы хотите избавится от Оборотня, обратитесь к господину Энегану. Думаю, он с радостью возьмется за такого рода работу. Я же должна действительно помогать людям.
С этими словами девушка резко развернулась и направилась к выходу.

***
«А ведь я струсила».
Навязчивая, как сам факт, мысль то и дело находила отголоски среди множества других – Белый Оборотень, Элона, Энеган…
…Элона…Энеган…
…Энеган…
Последняя Надежда остановилась. Что подумают простые люди? Что скажут, когда услышат о ее позорном бегстве, а иначе это и назвать нельзя? Что?
Да ничего. А если и обвинят, а они это сделают, то пусть держат язык за зубами. Шкура целее будет.
А если не промолчат? Разве она, Надежда, их Последняя Надежда, сможет поднять руку на невинного человека?
Сможет, жизнь и не такому научила.
На старика? Женщину? Ребенка?
Если это будет угрожать ее репутации, то да. Эх, вот бы на месте этого человека оказался Энеган! Уж она бы…
Что «она бы»?
Отыгралась за все свои злоключения? А разве после этого она не уподобится Белому Оборотню?
Оседлав Элону, девушка застыла в нерешительности. Уподобится, еще как уподобится.
Впереди была свобода и жизнь.
Сзади в спину словно дул ледяной северный ветер. Как все-таки хочется встретить рассвет завтрашнего дня…
Если она поддастся своим сиюминутным страхам, то возможно совершит роковую ошибку. От любви до ненависти один шаг, а всего раз потеряв людское доверие, забегаешься.
Но с другой стороны, длительные дистанции, по сравнению с холодной сырой землей, та еще цена даже не в базарный день.
А значит…
- Эх, вечно от меня требуют выбор, который я не могу делать! – устало произнесла Надежда, спешиваясь с коня.

Путь из зала был самым длинным и мучительным за всю ее жизнь, а возвращение туда – самым громким и бурно выражаемым.
Люди графа Винега, только-только лишившиеся своей Последней Надежды, вдруг снова ее обрели, а следовательно без рукоплесканий и ликующих возгласов повторная встреча обойтись никак не могла.
- Госпожа! Госпожа Надежда, неужели вы передумали? Спасибо вам!
- «Спасибо вам»? А если я забыла перчатку?
Граф хитро прищурился:
- Но вы же не забыли перчатку? Или предпочитаете носить три за раз? Хотя… Зачем же три? – он понизил голос до заговорщицкого шепота, - Можно и четыре!
…И жестом старого фокусника вытащил из рукава черно-желтую перчатку, точь-в-точь такую же, как у Надежды, даже «пальцы» были неровно обрезаны, а срезы обработаны золотой нитью.
- Но как… - девушка застыла в безмолвном изумлении, а окружившие ее люди восторженно захлопали в ладоши.
- О, это еще цветочки, госпожа Надежда! Я могу и не такое сотворить!
На плечи девушки бесшумно опустился длинный мягкий плащ, а спустя секунду о ноги оперся прямоугольный щит, украшенный гербом Дома – золотой дуб на золотом холме. Легкий, практически невесомый шлем, мягкие кожаные сапоги. И все в одной и той же цветовой гамме.
Да ее же в бой снарядили!
- Сэр? – Надежда поперхнулась, оценив ненавязчивую наглость графа.
А Винег, про себя восхищающийся своей неслыханной дерзости, уже уводил девушку вверх по лестнице.
Соревнуясь каждый в своем искусстве – граф - в тонкой изысканности дворянина, а Надежда – в чисто актерской наивности, они поднялись на второй этаж.
Но игра кончилась намного быстрее, чем предполагали обе стороны – бросив наигранно-беспечный взгляд за окно, Надежда увидела Элону, все так же понуро стоявшую во дворе, правда нерастерявшуюся, и уже жующую какое-то местное растение с ближайшей клумбы.
Граф Винег мгновенно почувствовал, как изменилось настроение его гости. Чувствуя, что стремительно теряет ореол дружелюбного владыки, он повернулся.
И сразу напоролся на полный ледяного презрения взгляд.
- «Дружелюбный хозяин»? – холодно поинтересовалась Надежда, - Значит, я вам должна Белого Оборотня на еле стоящей лошади прикончить, или вы все-таки уделите ей хоть капельку внимания?
Сзади послышался едва различимый смешок. Разом повернувшись, граф и Надежда увидели невысокую рыжеволосую девушку, одетую в скромное зеленное платье. Ее лицо, могло бы показаться излишне высокомерным, если бы не веселые изумрудные глаза, полностью сглаживающие первое впечатление. Сейчас нежелательная свидетельница зарождающейся ссоры очень талантливо превращала свой смех в слишком ужасный приступ кашля, сотрясавший все ее тело.
Лицо графа Винега на секунду приобрело какое-то рассеянное выражение.
- Кхм…э…Госпожа Надежда, позвольте представить вам мою дочь Арин. Арин, что ты здесь делаешь? Я думал, ты сейчас должна быть на кухне.
Арин, виновато разглядывая пол, произнесла:
- Да, отец, именно туда я и иду.
И не дожидаясь ответа, она бесшумно сбежала по лестнице. Проводив дочь удивленным взглядом, Винег вновь обернулся к охотнице. Его недовольный тон абсолютно не соответствовал все еще задумчивому выражению лица:
- Хорошо, - он сделал всепрощающий акцент на первом слове, - Я попрошу слуг позаботится о вашей лошади.
И он гордо спустился вслед за Арин.
Спрятавшись за тяжелой темно-бордовой занавеской, Надежда с усмешкой наблюдала, как подчиненные графа бестолково носятся вокруг Элоны, больше мешая друг другу, чем изображая коллективное исполнение хозяйской воли.
«Да, актерского таланта Арин им явно не хватает!» - подумала девушка.
Когда верная спутница со всеми лошадиными почестями была провожена в конюшню, никем не замеченная, она отльнула от запыленного бархата, и едва заметно улыбнулась – все-таки она умела убеждать.

***

Рваные тучи почти целиком закрывали небо. Даже Полярная Звезда – извечная спутница моряков – отступила во мглу южной ночи.
Лишь луна ощущала себя полноправной королевой, и, признавая ее власть, даже ветер не гнал стаи облаков, желая закрыть темный ореол, ведь сегодня у той есть более страшный вассал…
«Белый Оборотень превращается по желанию, но лишь ночью… Ночь – его время».
Надежде не спалось. Вернее она почти заснула, балансируя на грани между сном и явью, когда в полуночные шорохи вплелся другой, шедший из-за окна.… Словно скрежетание камней о камни, урывочное дыхание, шуршание сухой травы о чьи-то мягкие лапы…
…О чьи-то мягкие лапы…
Лапы?
Сон, вспуганной птицей выпорхнул из сознания, и охотница подскочила к окну. Поле, как поле, луг, как луг, но что-то было не так…
«Что-то» обрело облик силуэта гигантского волка, тянувшего за собой какой-то мешок.
Растрепанная грива некогда темных волос, лицо, перекошенное гримасой так и не сорвавшегося с губ крика, навсегда застывшие глаза…
И грязно-бурая полоса, кровью очертившая путь Белого Оборотня.
Ее мысленный вскрик, так и не покинувший пределов разума внезапно слился с другим, по-детски пронзительным:
- Мама!
Маленькая фигурка отделилась от ближайшего из деревенских домов и бросилась к распростертой под окном женщине, когда мрак, словно огненный кнут, прорезал леденящий душу вой.
Фигурка на секунду остановилась, а затем опрометью бросилась к казавшейся спасительной, тени особняка.
Дальше Надежда не смотрела. Стрелой промчавшись по темным этажам, жильцы которых или спали, или целиком положились на нее, она уже седлала сонную Элону и спешно выезжала со двора графа Винега.
«О нет! Добровольно навязывать Белому Оборотню поединок при полной луне? Да я с ума сошла!»
Но отступать было некуда.
Надежда выехала со двора.
Пусто.
Но не могло же её это привидится? Нет, не могло, а значит, нужно неспешно объехать особняк и вернуться в комнату. Главное не паниковать. Не паниковать. Не па…
Не успела Элона завернуть за угол, а ночной воздух пробрать до костей, как девушка спиной почувствовала незримое присутствие врага, и развернулась.
Он стоял сзади, по-собачьи припав на передние лапы и видно на все имел свой взгляд. Добыча ни куда не уйдет, а, следовательно, можно и поиграть.
Да и кто вообще сказал, что Белый Оборотень обязательно белый? В человеческом обличье он с одинаковым успехом мог оказаться как блондином, так и шатенкой.
И тут волк совершил рывок.
Эпона, первая заметившая смертоносное движение, начавшееся где-то в районе когтей, бросилась к виднеющейся вдали полосе леса, а Надежда судорожно сжала поводья. Она поняла, кто стал ее ночным врагом…
Элона почти достигла первых деревьев, когда девушка все-таки решилась обернуться.
Пусто.
За ними не гнались.
Внезапно ее лошадь, всегда отличавшаяся удивительным спокойствием, впервые в жизни встала на дыбы. Не ожидавшая этого всадница слетела на землю…
…И увидела метнувшуюся к ней окровавленную пасть, с ярко сверкнувшими глазами…
Тяжело подкованные копыта с размаху опустились на грязный бок Оборотня, давая девушке шанс очнуться. Маленькая темногривая лошадка защищала свою госпожу.
Но у нее не было ни малейшего шанса победить в ночной схватке. Вскочив, Последняя Надежда не схватилась за меч.
Испуганная всадница бросилась к спасительному ореолу леса.
Наконец звуки боя за спиной стихли, а спустя мгновение послышался чуть хриплый вой. Вой победителя. Вой победителя, отдавшего своей Луне ее кровавую виру.
Надежда бежала не разбирая дороги, чувствуя на губах соленый вкус слез.
Нет, нет, нет! Нет! Только не Элона! Я не могла! Она жива! Элона жива! Нет! Я не бросила ее! Это все сон! Я сейчас проснусь! Это сон!!!
Но порой сны продолжаются вечность…
Перед мысленным взором Надежды вновь сверкнули два горящих изумруда, удивительно похожие на смеющиеся, зеленые глаза Арин, дочери графа Винега…

Восемь лет спустя

- Мы знакомы?
Статный молодой мужчина в золоченом плаще пристально вглядывался в лицо самой обычной бродяжки. Хотя можно ли сказать «обычной»? Было в ней что-то знакомое, неуловимое и потому загадочное…
Эх, если бы разглядеть цвета плаща!
Спутанные волосы спадали девушке на лицо, мешая получше рассмотреть всадника. Ну и не надо! Гордо вскинув голову она прошла мимо гсподина.
Удивленно хмыкнув то тронул коня по направлению к видневшемуся вдали особняку – еще не хватало опоздать на собственную свадьбу. Леди Арин никогда не отличалась терпением, да и старик-граф в последнее время совсем плох.
Он и не почувствовал, как в закрепленную на седле суму подложили тонкий свиток пергамента с надписью: «Госпоже». По возвращении домой всадник конечно заметит «посылку», передаст ее жене, а та вдруг ни с того, ни с сего поднимет крик и прикажет схватить попрошайку, но все это будет лишь завтра, да и странной девушки больше никто не увидит.
А сегодня высокородный господин не торопился. Вечер был хороший, да и спешку он не любил. Куда торопиться, если все что должно, все равно случится?
Новый хозяин поместья не удержался и вновь проводил взглядом сгорбленную фигурку, почти слившуюся с полосой осеннего леса.
На не бежала сломя голову, торопясь пасть жертвой извечных людских проблем. Может быть тоже любила осень? Вездесущий ветер пронес над лугом стайку кружащих листьев и на мгновение они скрыли удаляющуюся фигуру.
Когда бешенная пляска наконец улеглась, дополнив собой пестрый ковер под копытами коня, даже острый взгляд всадника не уловил на границе леса никакого движения.
Он снова хмыкнул и вновь тронул коня.

Девушка почти дошла до опушки, когда глаза наконец-то застелила пелена слез:
- Да, лорд Энеган, мы знакомы.

Вот такая вот история...